"Красная линия" Израиля между США и Ираном - Михаил Агаджанян.

По итогам семичасовой встречи премьер-министра Израиля и госсекретаря США в Риме на прошлой неделе разрыв в подходах двух союзников усилился. Американо-израильский контакт в столице Италии предполагал в качестве основного вопроса повестки отношения между палестинской администрацией в Раммале и Тель-Авивом. Но у израильской стороны иной взгляд на приоритетность внешнеполитических вопросов. Тема ядерной программы Ирана стала ключевой при общении главы израильского правительства и руководителя дипломатической службы США.

Позиция госдепартамента практически полностью совпадает с осторожным подходом администрации Белого дома в том, что текущий этап не располагает к принятию новых санкций против Ирана. Напротив, в Конгрессе США преобладают настроения о целесообразности не только ужесточения санкционного режима, но и принуждения Тегерана к полному свёртыванию ядерной программы. Идентичную большинству американских конгрессменов позицию занимает официальный Тель-Авив. Он уже не довольствуется прежде обозначенной "красной линией", проведённой израильским премьером с трибуны Генассамблеи ООН в сентябре прошлого года. Как известно, тогдаБиньямин Нетаньяху обозначил порог сдержанности своей страны к развитию ядерной программы Ирана на уровне 90-процентной готовности последнего к началу работ над высокообогащённым ураном. В случае заступа иранцев за данный "порог - красную линию" израильтяне считают себя свободными в предпринятии любых действий с задействованием любых средств для недопущения подобного развития событий.

Так было до известного потепления в американо-иранских отношениях, наступившим сразу по формировании в Исламской республике нового кабинета министров во главе с новым президентом Хасаном Роухани. Последним толчком для Израиля на пути внесения изменений в его предыдущую позицию стало телефонное общение Обамы и Роухани, за которым последовал позитив по итогам переговорного раунда "шестёрки" с Тегераном в Женеве. Первый звонок от израильского руководства о решении ужесточить своё отношение к ядерной программе Ирана поступил в адрес американского союзника в самом конце сентября. По окончании встречи с президентом Обамой премьер Нетаньяху заявил, что "для Израиля единственно приемлемым результатом переговоров с Ираном является отказ этой страны от своей ядерной программы".

За этим последовала серия сигналов израильской стороны о неприемлемости для неё "половинчатых" решений. Ядерная программа Ирана не может быть свёрнута на 50% или 20%, её необходимо полностью закрыть - таков сухой остаток нынешней позиции Тель-Авива. Оттуда добиваются сразу нескольких элементов давления на иранцев. В первую очередь, это не сбавление темпа введения новых санкций со стороны США. Администрация Обамы заявляет о необходимости "сделать паузу" и не ужесточать санкции против Тегерана, дабы дать шанс позитиву, который проявился после встречи "шестёрки" с Ираном в Женеве 15-16 октября. Израиль считает иначе. По его логике, иранцы затягивают время, имитируя готовность ограничить обогащение урана на своей территории и собственными силами 20-процентным уровнем. Более того, в диссонанс со своими прошлыми заявлениями о прохождении "красной линии" в 10-процентной досягаемости от получения иранцами оружейного плутония для атомного боезаряда, израильское руководство теперь настаивает на том, что и с уровнем обогащённого урана в 3,5% у Тегерана сохраняется возможность к переходу на военные рельсы ядерной программы. Речь идёт о так называемой "грязной" атомной бомбе, гипотетическое обладание которой "режимом мулл" (в израильской интерпретации) неприемлемо для Еврейского государства.

Далее, израильтяне желают максимально прояснить для себя перспективу переговоров международных посредников в формате "шестёрки" с Ираном. Для этого они настаивают на установлении временных рамок в переговорном процессе. Введение сроков должно выбить из-под ног Тегерана ресурс на затягивание процесса, которым он, надо признать, прежде пользовался весьма мастерски. Указывается период в несколько месяцев, что в целом администрация США одобряет. По всей видимости, установление сроков - это один из немногих вопросов вокруг ядерной программы Тегерана, по которому Вашингтон и Тель-Авив могут достичь консенсуса с наименьшими усилиями.

Наконец, израильское руководство настаивает на необходимости полного и окончательного соглашения по ядерной программе иранцев, а не довольствование некими переходными договорённостями. Пусть даже и закреплёнными в юридически обязывающем стороны международно-правовом документе. На это обратил внимание министр по вопросам стратегического планирования и разведки Израиля Юваль Штайниц. Он встречался с вице-президентом США Джо Байденом и другими представителями команды Обамы практически в параллельном "римскому" контакту Нетаньяху и Керри режиме.

Таким образом, Тель-Авив добивается комплексного, максимально оперативного решения вопросов, желательно с полным свёртыванием ядерной программы страны, от которой по израильскому ощущению исходит "экзистенциальная угроза". Отказывая Ирану в обладании промышленными технологиями "мирного атома", израильтяне стали приводить пример с химическим разоружением Сирии. Химоружие на территории последней уничтожается полностью, а не в каких-то частях, указывают с израильской стороны. Поэтому и иранскому ядерному досье необходимо дать такое же кардинальное решение.

Аргументация понятна, но в ней есть существенные изъяны. Прежде всего, механизм нейтрализации запасов химоружия в Сирии поставлен на основу многосторонних усилий под эгидой ООН, опирается на соответствующую резолюцию Совета Безопасности Объединённых Наций. Наличие у Ирана атомного боезаряда, даже в его "грязном" виде, с низким уровнем обогащения урана, не доказано. Исламская республика продолжает находиться в режиме Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), и нет никаких серьёзных оснований предполагать не только наличие у неё готового "изделия", но и цели его получить в видимой перспективе. Сама постановка вопроса о свёртывании ядерной программы страны, пребывающей членом ДНЯО, со стороны другой страны, не принявшей на себя международные обязательства по данному Договору, выглядит, по меньшей мере, странно.

Несколько месяцев назад Израиль добивался от администрации Обамы экстренных мер по нейтрализации потенциальной химической угрозы для себя с сирийского направления. Помнится жёсткий тон критических публикаций израильских источников, близких к правительственным кругам, неизменно отмечавших нерешительность и непоследовательность президента Обамы в данном вопросе. Ныне, когда химоружие в Сирии введено в рамки процесса его планомерного уничтожения, израильтяне вновь переключились на ядерную программу Ирана. Предпринимая попытки распространить "сирийский прецедент" на "иранский случай".

Очевидно, что изменения в позиции Израиля по части педалирования темы полного отказа Ирану в обладании ядерными технологиями обусловлены внешнеполитическими соображениями. Израильское руководство осознанно подняло планку своих претензий для пресечения на корню наметившегося двустороннего сближения США и Ирана. Насколько оно в этом преуспеет, должно показать ближайшее время. На кону участие Ирана в мирной конференции по Сирии "Женева - 2". А также формирование на Ближнем Востоке новой межгосударственной конфигурации сил, смыкающих свои ряды в необходимости продолжения политики изоляции Ирана.

Михаил Агаджанян - политолог (Ереван)