Что ждет уходящего президента Грузии

Финальное обращение Михаила Саакашвили звучало с подкупающей искренностью. Прощаясь, президент поблагодарил сторонников и попросил прощения у тех, кто «стал жертвой несправедливости и унижения». Ошибки «на пути к прогрессу и расцвету» допускались, по его словам, в том числе потому, что он «зачастую слишком доверял должностным лицам МВД и прокуратуры».

Хотя речь уходящего президента транслировали по телевидению, многие наверняка ее не услышали: Грузия явно устала от Михаила Саакашвили. Он и сам, очевидно, понимает это: в прощальном слове он признал, что пришло время народу Грузии отдохнуть от него. Почти сразу после этого президент покинул страну и отбыл в Брюссель.

Часть противников Саакашвили спешит с выводом о политической эмиграции уходящего президента, вероятно, несколько преждевременными.

После истечения президентского срока, а до этого момента остается еще несколько дней, Саакашвили действительно рискует столкнуться с рядом проблем. Возможно, ему вновь предстоят беседы с должностными лицами МВД и прокуратуры, но уже в другом качестве, когда не он сам, а эти должностные лица будут решать, в какой степени доверять собеседнику. С большой вероятностью он будет привлекаться, как минимум,  в качестве свидетеля к расследованию событий августа 2008 года.

Помимо войны 2008 года, спектр вопросов к политику достаточно широк: начиная от степени конституционности переноса сроков парламентских и президентских выборов, благодаря которому его второй президентский срок оказался длиннее первого, до множества вопросов, связанных со скоропостижной смертью премьер-министра Грузии Зураба Жвания в феврале 2005 года  и отчета о тратах из так называемого президентского фонда.

Степень остроты этих вопросов также может быть различной: от полновесных уголовных обвинений до необходимости дать свидетельские показания. Пока практика арестов высших должностных лиц команды Михаила Саакашвили за год, прошедший с момента поражения его партии на парламентских выборах, показывает, что предъявление серьезных обвинений, способных устоять в суде, зачастую оказывается проблемой. По крайней мере, до тех пор, пока в Минюсте и прокуратуре за работу отвечают люди, старающиеся обеспечить исключительную законность хода даже самых скандальных политических дел.

Как долго это продлится, зависит не только от нового состава кабинета министров, который будет сформирован после инаугурации победителя Георгия Маргвелашвили. Но и от реальной глубины перемен, начатых при Саакашвили. Как ни парадоксально, буквоедство государственных обвинителей, которые вопреки общественному мнению, требующему максимально быстрой расправы с задержанными деятелями, заняты кропотливым сбором реальных доказательств – это один из результатов последнего десятилетия грузинской политики. Если бы Грузия оставалась такой, какой она была до Саакашвили, не было бы ни этой работы с доказательствами, ни самого этого парадоксального для постсоветской политики года «коабитации», когда президент находился в оппозиции правительству, и никто не предпринимал попыток вернуть ситуацию в более привычное русло через нарушение конституции и законов.

Глубина и устойчивость перемен, в свою очередь, будет зависеть от самого уходящего президента. Как и судьба политических сил, на которые он опирался. В конце концов, «Единое национальное движение» в лице Давида Бакрадзе показало на выборах 27 октября не самый плохой результат: второе место, более 20% голосов. Нужно учитывать скромную явку и помнить, что этот результат вдвое ниже результата ЕНД на парламентских выборах год назад, но недооценивать его тоже не стоит.

Как и тот факт, что в действительности голосование за всех трех фаворитов выборов – Бакрадзе, Георгия Маргвелашвили и Нино Бурджангадзе – в какой-то мере может считаться консенсусным (в сумме более 90%) голосованием грузин за повестку дня, с которой Саакашвили начинал 10 лет назад. То есть за борьбу с коррупцией, за прозрачную свободную экономику, за эффективное правосудие. Фатальное разочарование в Саакашвили наступило, когда издержки – коррупция высших эшелонов, избирательное правосудие, экономические ошибки, и, наконец, война – превысили достижения. Но достижения признаются, люди ими пользуются и хотят новых.

Коалиция «Грузинская мечта», уже год играющая в грузинской политике первую скрипку, еще не знает, как она переживет отставку премьера Бидзины Иванишвили, фигура которого ее и объединяет. ЕНД, в отличие от коалиции, которая на самом деле готова к распаду,  крепкая политическая партия, которая может надеяться на реванш, если ее лидеры не допустят грубых ошибок. Одной из таких ошибок могла бы стать попытка Саакашвили бежать от правосудия за границу.

Не кто иной, как Саакашвили, готовивший себе даже не путь отступления, а возможность продолжения карьеры лидера на время, когда кончится его второй и последний конституционный срок, запустил нынешнюю грузинскую политическую реформу. Реформа превращает страну из постсоветской президентской полуавтократии в парламентскую республику с кабинетом министров, который отвечает, в первую очередь, перед депутатами, а не перед главой государства. Мотив реформы понятен, Саакашвили хотел остаться у власти. Но теперь, когда это очевидным образом не удалось, мотив не так важен, как результат. Результат – Грузия, чуть ли не впервые в истории благополучно переживающая законную смену власти, а заодно и грандиозную политическую перестройку. Этот результат будет существенно устойчивей и со временем будет оценен, если Саакашвили останется в стране, даже если на следующий день после официального сложения полномочий его будет ждать повестка в суд.